Объемные рисунки на стенах своими руками - Как отличить опята от ложных? Опята ложные и съедобные


Т. Касаткина. СВЯЩЕННОЕ В ПОВСЕДНЕВНОМ: Двусоставный образ в произведениях Ф.М. Достоевского

Механическая видеостена с ядерным Ambilight. Учим три телевизора делать солнышко.

МЧС информирует

Рабочий кабинет автора — это его лицо! Сделайте его, пожалуйста, привлекательным и увлекательным для читателя. Дайте ему возможность встретить Вас по одежке, а проводить…, уверен, не придется. Потому что он будет возвращаться к Вам вновь и вновь. Если Вы автор, пишущий для детей, или просто неравнодушный человек, любящий детей и качественную детскую литературу — Вы пришли по правильному адресу.

МЧС информирует
Чернавин Владимир Вячеславович
Основы безопасности жизнедеятельности
Необычные изобретения. От Вселенной до атома (fb2)
Френсис Шеффер. Сущий не хранит молчания

Про изобретательство написано огромное количество книг и статей. Многие из них начинающему изобретателю читать трудно. Мне же хотелось написать книгу, которая будет понятна и интересна, но при этом окажет пользу и изобретателям, и просто любознательному читателю. Эта пятая книга является продолжением цикла рассказов об изобретателях и изобретениях.

Записки вредителя - Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы
Апологетика 2: Френсис Шеффер. Сущий не хранит молчания | CLI
Основы безопасности жизнедеятельности - Кохановская СШ
Всё о грибах. Популярная энциклопедия - studiosl.ru
ЗЦДЮТ
Как устроены дисплеи. Подробный разбор / Хабр
Всё о грибах. Популярная энциклопедия - studiosl.ru
Евгений Из. Рассказы, присланные из Луганска — Журнальный зал
Безопасность жизнедеятельности - Средняя школа № 16 studiosl.ru
Как устроены дисплеи. Подробный разбор / Хабр
Евгений Из. Рассказы, присланные из Луганска — Журнальный зал
Необычные изобретения. От Вселенной до атома (fb2) | Флибуста
№ Лукоморье наоборот - ТО ДАР

Чернавин В. Моя судьба - обыкновенная история русского ученого, специалиста, — общая судьба вообще культурных людей в СССР. Какой бы тяжкой ни казалась моя личная судьба, она легче судьбы большинства: мне пришлось меньше вытерпеть на допросе и "следствии"; мой приговор - пять лет каторжных работ, значительно легче обычного - расстрела или десяти лет. Многие люди, которые подвергались пыткам и казни, были старше меня и имели гораздо большее значение в науке, чем я. Вина у нас была одна: превосходство культуры, которое нам не могли простить большевики.

Похожие статьи